В своей лекции, состоящей из 10 тезисов, Тьерри де Дюв показывает, как автономия искусства была жестоко высмеяна в тот момент, когда некто стал считаться художником на том основании, что он кооптирован музеем — в этом заключается тавтология институционального определения искусства.
Музеи являются хранилищами с публичным доступом, таким образом они совмещают в себе функции сохранения (preservation) и представления (presentation) — в отличие от галерей, которые выполняют только второе. Музеи предъявляют примеры (examples) и образцы (samples) общей идеи искусства, используя всего три дейктических оператора: «это» (this), «здесь» (here), «сейчас» (now). Субъект высказывания этих невидимых этикеток (quatation marks) вполне очевиден, но чье суждение цитируется в этих утверждениях? Подразумевается, что представляя нечто во имя искусства (present smth in the name of art), музеи действуют от имени (on behalf of) идеи искусства же. Такие типы энонсиативных действий могут, разумеется, вызывать как колебания в суждении (This is art, isn’t it?), так и протест или, что называется, пересуды (Please remove this lable!). Таким образом, представлять нечто в качестве искусства (present smth as art), значит, приглашать к суждению, наделять индивидуального зрителя обязанностью (а не просто правом!) судить.
Однако персонификация музеев может быть только предварительным шагом, поскольку это публичные институты, нанимающие профессионалов и эскпертов, чтобы те сохраняли искусство от имени (on behalf of) граждан. Образцы и примеры искусства иллюстрируют идею Искусства вообще, точно так же как конкретная публика выступает в качестве представителя Граждан вообще. Искусство тогда оказывается коллективной собственностью человечества. Политическая легитимность музейных коллекций, таким образом, зиждется на доступе к ней публики, функция сохранения (preservation) является производной от представления (presentation) — но не наоборот (доступ — на сакральности сохраняемого).
Несмотря на это музеи все равно действуют как если бы они были уполномочены искусством как таковым, а не гражданским благом (as if the were mandated by art itself and not by public good). Это позволяет понять, что большинство произведений искусства не автономны, но всего лишь представлены (подаются) как автономные. В том же жесте легитимируется и сам музей как хранилище того, что уже удостоверено в качестве искусства (aknowledged as art). Таким образом, эффект круговой поруки возникает, когда наивная теория передает легитимность музея в руки публичного института, но не идет дальше и не ставит вопрос об источнике легитимности публичного института.

В готовящемся выпуске <Транслит> #_объектно_ориентированная_поэзия, будет опубликован диалог Павла Арсеньева с Тьерри де Дювом. По ссылке ссылка можете предзаказать выпуск уже сейчас и, тем самым, поддержать нашу работу.